Владимир Преображенский — создатель самого богемного мероприятия Москвы — декадентского фестиваля «Бархатное подполье», журналист, музыкант, лидер рок-группы «Бостонское чаепитие». Поговорили с ним о том, как удалось основать целое эстетское движение и субкультуру, об искусстве, смысле жизни, счастье и, конечно же, о пути и судьбе России.
«Бархатное подполье» возникло «благодаря» чему-либо или скорее «вопреки»?
Разумеется, вопреки. Явление, в центре которого стали такие пришедшие из прекрасного прошлого явления, как эстетизм, декаданс, дендизм, выросло, в общем-то из андеграунда, из рок-н-рольной по духу среды. Оно было определенным протестом против господствующих вокруг вкусов – в шоу-бизнесе, в рок- и поп-музыке. Потому что у нас, в общем-то довольно грубая культура, скажем прямо, если не сказать «пацанская» местами, фабрично-колхозная такая, знаете ли. Ну переборщили уже прославлением «человека из народа» и его манер, право же… Эстетизм в России, идеи «чистого искусства», «искусства для искусства» всегда приживались с трудом. И до сих пор ничего не изменилось. Слов «эстет» зачастую и сегодня звучит едва ли не как ругательство, как и «интеллигент», кстати, и это лишь показатель дикости общества, в котором мы живем. 100 лет назад слово декадент было ругательным, показатель чего-то непонятного, болезненного. А потом выяснилось, что это очень интересный и значимый пласт европейской культуры, а неоднозначное отношение к нему – на самом деле показатель «интересности» самого явления… И вот мне хотелось альтернативы, реальной эстетической альтернативы, художественного мира, коронованными предшественниками в пантеоне которого являлись бы фигуры Оскара Уайльда, Александра Вертинского, Дэвида Боуи…. Как показало время, я оказался не одинок в своих настроениях. За 12 лет своего существования фестиваль «Бархатное подполье» собрал под свое крыло весьма разных артистов — художников, поэтов, музыкантов, танцоров, актеров, в творчестве которых так или иначе воплотились идеи декаданса и эстетизма. Это особый мир для особенных людей, искусство утонченное, прихотливо-капризное и оттого спорное, по-хорошему манерное, изысканно-аристократичное. «Бархатное подполье» (сначала фестивали, потом закрытые салоны) сформировало к настоящему моменту целое культурное сообщество творческих людей, превратившись таким образом в современную субкультуру. В какой-то степени атмосфера «Бархатного подполья» наследовала антураж викторианской эпохи, салонов французских символистов, русских салонов Серебряного века, однако это ни в коем случае не реконструкция и не стилизация. Это реальный современный культурный оазис, живущий по своим законам. Это тайный мир, который живет рядом с вами.
Идея возникла по принципу, схожему со строчкой из песни группы «Наутилус Помпилиус»: «Америка, где я не буду никогда». Потому что фестиваль создавался изначально в моей голове, это только мое видение.
Неужели в Москве ничего похожего не было?
12 лет назад нет. Если бы что-то похожее существовало, то я бы, конечно, просто примкнул, если бы был такой фестиваль, я бы с группой «Бостонское чаепитие» там участвовал бы как музыкант и горя не знал. Если бы проходили такие салоны, сделанные на высочайшем уровне, я бы ходил туда как посетитель, платил деньги и наслаждался этой атмосферой, потому что организовать такое довольно сложно. Окружающая действительность, к сожалению, не давала такой возможности. Можно было, конечно, всю жизнь пребывать в грезах, как многие делают, можно фантазировать на тему такой атмосферы, читать про это книжки, смотреть фильмы, слушать песни и погружаться в эти грезы, а я взял на себя смелость воплотить все это в действительности. И это получилось. И мы можем заметить, как стремительно за последние 10 лет вошли в моду бурлеск, ретро, винтаж, интерес к старине, различные фраки, бабочки, цилиндры, шляпки с вуальками. «Шпионы гламура» (как иногда называют представителей «Бархатного подполья») не дремлют. (Улыбается).
«Бархатное подполье» проходит каждый год?
Фестиваль не проводился последние два года, так как я работал над книгой «Бархатное подполье». Декаденты современной России», выпущенной к 10-летнему юбилею фестиваля. Потом издание вышло в свет, было интересные презентации весь 2016 год (кстати, на первых же двух из них был распродан весь лимитированный тираж, и мне пришлось допечатывать).
Сейчас «Бархатное подполье» ушло в еще более «подпольное подполье». Оно живёт по принципу закрытого клуба, с тайными встречами и еще более интересными, утонченными и неожиданными проектами, связанными с искусством.
Какие новые идеи Вы сейчас вынашиваете?
В планах – запустить абсолютно нереальный театральный проект в традициях «Бархатного подполья» и невероятно актуального сейчас «иммерсивного театра». Он будет очень неожиданный и провокационный. Надеюсь, что нас после этого не прикроют. (Улыбается) А то был инцидент в 2009 году, когда я делал салон в старинном особняке: тогда мой декадентский салон пытались запретить на уровне комитета по культуре города Москвы. Об этом я подробно рассказываю к книге, сейчас не хотелось бы повторяться.
Фестиваль «Бархатное подполье» не обвиняли в аморальности, пошлости?
К вопросу об эротике и красоте… Да, случалось слышать мнения, что у нас на фестивале, дескать, есть пошлые моменты, например, обнаженные девушки. Давайте поспорим! Что же в этом пошлого? Есть масса девушек, которые очень хорошо очень чопорно вроде бы одеты, накрашены, но выглядят при этом очень пошло, некоторые наши политики и «люди искусств» ведут себя на людях на редкость пошло (не будем опускаться до перечня имен и фамилий), люди из Министерства культуры совершают очень пошлые поступки, некоторые государственные мужи у нас рассуждают очень пошло, лицемерят, «двуличничают». Вот это все и есть страшная пошлятина! А то, что красивая девушка красиво обнажена при хорошем свете, с хорошей интересной художественной идеей, в этом нет ничего пошлого. Человек интеллектуально и культурно развитый способен достичь при созерцании подобного очень тонких удовольствий и переживаний. Если со мной не согласны – полюбуйтесь обнаженными телами на великих полотнах в галерее Уффицы во Флоренции, в «Эрмитаже», в Третьяковской галерее. Или скульптуре Давида тоже, как мечтают тут некоторые наши депутаты, фиговый лист на известное место будете пытаться навесить?
Получается, что Вы наслаждаетесь искусственными вещами, которые часто сами и создаете?
Искусственными, говорите? Ну хорошо, давайте попробуем пойти в эту сторону. А что такое культура? Культура — это то, что противопоставлено по определению природе. В этом смысле культуры в природе нет, ее создает человек. Одна из ветвей культуры — искусство. Искусство — это то, что создано, соответственно, искусственно (не случайно и слова однокоренные), чего в природе нет, а хорошо это или плохо — вопрос философский.
Возьмем, например, балет. С точки зрения природы это чудовищно. Его в природе нет и быть не может, природой не приспособлено, чтобы так вот ноги загибать и ещё вот так поднимать (Показывает). С точки зрения природы это настолько несуразно, непрактично, вредно и ужасно… А мы смотрим и восхищаемся балетом. Значит, мы извращенцы? Кстати, многие представители так называемых «народных масс» именно так и считают (и тут вновь можно вспомнить самое начало нашего интервью).
Для чего же, по-Вашему, нужно искусство? Что оно должно нести? И что изменилось в нем за тысячелетнее существование?
Оскар Уайльд говорил, что всякое искусство совершенно бесполезно. Для того, чтобы понять такое искусство, нужно пройти очень сложный путь внутри себя, рассмотреть, осмыслить вообще развитие культуры и искусства, как от одного пришли к другому, третьему, четвертому.
Искусство развивается по спирали, ищет постоянно новые формы и всегда говорит, в принципе, об одном и том же. Во всей мировой литературе, как установили филологи и культурологи, всего, кажется, 16 сюжетов, всё остальное является лишь вариацией, пересказом. Все пишут и поют о любви, смерти, предательстве, радости и отчаянии, меняются только формы, декорации – социальные, исторические, цивилизационные, связанные, скажем, с развитием техники и технологий. Например, Земфира написала несколько лет назад песню «Девушка в сети», она останется. Эта песня не могла возникнуть 50 лет назад. Вот вам, пожалуйста, новая форма.
Конечно, развитие цивилизации идет с помощью технологий, за последние 100 лет вообще мир поменялся. Искусство должно этим владеть. Как сегодня можно в театре ставить спектакли так же, как их ставили в 19 веке во времена Островского и Чехова? Нельзя так ставить, это всё уже сделали до нас. Во времена когда у нас есть 3D графика, голограмма и масса технологических возможностей, мало кто этим пользуется. Где-то денег жалко, где-то ума не хватает. Очень часто использование новых технологий оставляет желать лучшего и похоже подчас на забивание гвоздей микроскопом.
Чем Вы еще интересуетесь, кроме искусства?
Долгое время я был человеком весьма аполитичным. Но в последнее время отношение в происходящему вокруг изменяется, уже невозможно не замечать каких-то гигантских тектонических сдвигов, происходящих в мировой геополитике. Мы живем во время, когда меняются полюса экономического, политического и культурного влияния. Я востокофил. Нам сегодня на Западе уже практически нечему учиться, Европа сама в глубоком кризисе. У России сейчас крепнут позиции, и это здорово. Сегодня есть большая почва для культурного обмена России с Востоком. В российском человеке есть много восточного — это интуитивность, морально-этический базис, медитативность. Нам есть чему поучиться через изучение культуры Востока, открыть в своей ментальности те стороны, которые уже в нас заложены. Чем так загадочна русская душа? Тем, что в ней есть много черт западных и восточных.
Происходит осознание актуальности всего этого. Главное этот шанс не упускать. У наших соотечественников была ложная эйфория в девяностых, когда мы были очень сильно подвержены американской культуре. Можно сказать, что мы продали страну, «купившись» на джинсы и жвачку, а сейчас россияне в своей основной массе поняли иллюзорность всего этого. Хорошо, что мы всё это преодолели, осознали, что это всё ерунда, что русский квас гораздо вкуснее, чем Coca Cola (Смеется). Приходит понимание и осознание, потому что это страна с богатейшими традициями, с богатейшей культурой, уникальным историческим опытом, с выдающимися людьми с твёрдым самоотверженным характером, способным к самопожертвованию. Как это можно всё взять и сбросить со счетов и заняться складыванием кирпичиков из пачек денег? Это будет значить тогда, что мы нарушаем свой космический исторический путь.
Вот китайцы очень хитрые ребята: они строят капитализм под руководством коммунистической партии. Они очень хорошо умеют всё освоить, сделать какой-то свой аналог очень быстро, у них может быть каких-то уникальных идей не переизбыток, но способности освоить и выдать дешевле, быстрее и в таких объемах, которые не снились никому, у них не отнять. Они не называют это подделкой, это, как они говорят, «имитация». Конечно, их целеустремленность и работоспособность поражают. Они, несомненно, далеко пойдут.
У нас же разновекторное, импульсивное мышление, оно направлено во все стороны сразу. Нам скучно выполнять какую-либо конкретную задачу, наметить себе несколько этапов и двигаться по ним. Мы что-то делаем, но больше разбрасываемся. Русский человек гораздо лучше совершает подвиг, чем поэтапно идёт к какой-либо цели.
Фото — С.Коник, М.Смолина, М. Филатов
