20860341
Афина, словно греческая богиня, приковывает внимание к каждому своему выступлению. Потрясающий голос, энергетика, искренность слов — все это зрители впитывают в себя, как губка, отдавая обратно любовь и теплоту сердец.
Накануне Нового года нам удалось побеседовать с Афиной в гримерке перед выступлением.

Отличается ли Афина на сцене от Афины в жизни?
Я не могу Вам сказать, что есть какие-то разительные отличия, чаще всего, какая я в жизни, такая же и на сцене. Я по жизни очень открытый и искренний человек. И мне много раз говорили мои друзья, что надо все таки закрываться и быть немного посдержаннее, а я не могу, южная натура.

Сталкивались ли Вы на своем пути с какой-нибудь музыкальной дискриминацией?
Да, конечно. Был у меня в жизни такой не совсем приятный момент. Один очень популярный на сегодняшний момент человек, не будем называть его пол, указал мне на концерте, что «здесь» в этой гримёрке находятся звезды, а все остальные собираются в другом месте. К слову, я тогда еще не была особо популярна. И, несмотря на то, что я человек совершенно не конфликтный и спокойно сглаживаю все углы, я тогда немножечко огорчилась. Замечу, что у меня понятия «обидеться» нет, я считаю, что обижаются глупые и неуверенные в себе люди, а человек может просто огорчиться. Позже после своего выступления я вернулась с огромной охапкой цветов, которая, к слову, была больше, чем у «человека-звезды». И в этот момент я поняла, неважно светишься ли ты на федеральных каналах, главное, это любовь твоих поклонников.
Однажды мы выступали в БКЗ Октябрьском, было заполнено всего 60% зала, я сидела в гримерке и плакала. Ко мне подошла Эмма Васильевна Лавринович и сказала: «Тебе не стыдно плакать? Ведь многие артисты просто отменяют концерты из-за того, что билеты не раскупают. А ты посмотри, столько цветов у тебя». И в это время охранники выносят мои охапки цветов. И я это на всю жизнь запомнила. Амбиции артиста должны быть, но они должны быть разумными. Поэтому, когда где-то начинается ущемление «звезда – не звезда», я говорю в таком случае: «Все мы земные люди, и ходим по Земле ногами». В действительности звездами можно назвать Аллу Пугачеву, Нонну Мордюкову, Людмилу Гурченко, а также других великих людей, которые десятилетиями вносили свой вклад в искусство.

Расскажите о своем самом первом ярком впечатлении, связанном с музыкой?
Эти впечатления связаны с детством, ведь у меня была шикарная семья. Я говорю «была», потому что папочка, к сожалению, погиб, мамочка, слава тебе господи, жива. В моих детских воспоминаниях мы сидим, играем что-то на пианино, папа с мамой танцуют, младшая сестра танцует вместе с ними. Они нас с детства приучали к музыке. Вообще я была не особо усидчивой девочкой, и когда меня учительница просила сыграть что-то по нотам, я все время играла на память. Она меня периодически спрашивала: «Ну-ка покажи, где ты играешь?» — и, когда я не могла показать в нотах это место, она меня била указкой по руке. Я терпела раз, терпела два, потом взяла эту указку и ударила ей по рукам обратно, а потом пришла домой и сказала: «Мама, я больше не буду ходить в школу музыки».

Вам мама рассказывала, какое первое слово Вы сказали?
Мне кажется, что мы все говорим слово «мама». Боюсь, что даже мама уже и не вспомнит, какое у меня было первое слово (смеется).

У Вас недавно прошла программа «Шансон в джазовой обработке». Почему решили дать «джазу»? Как восприняли это Ваши поклонники?
Я вообще люблю удивлять и радовать. Однажды я выступала перед своими поклонниками с романсовой программой, во время которой прозвучали и скрипка, и рояль, и аккордеон, и гитара. Потом я решила выступить с оркестром Западного военного округа. Все прошло просто потрясающе. После чего мне захотелось удивить своих любимых поклонников чем-то еще, ведь они любят меня, помогают мне, все награды, которые у меня есть, я завоевала только благодаря их поддержке.
И вот однажды хозяйка ДК Дзержинского предложила нам попробовать выступить с джазовым оркестром. Я вначале подумала, что спою «Cry me a river», или еще что-нибудь на английском, но чем дольше мы думали, тем сильнее нам хотелось сделать программу из моих песен в джазовой обработке. И в итоге мы сыграли в таком виде целое отделение, после чего народ был просто в восторге. У нас был переаншлаг, многие сидели даже в проходах. И я Вам хочу сказать, что каждый артист на 200% мечтает петь именно с живыми инструментами.

Возможно ли какое-то утяжеление в будущем, может немного рока?
Я начинаю потихонечку менять свой репертуар, у меня даже есть одно произведение «Буря», немного осовремененное и исполненное в стиле RNB. Я не хочу себя позиционировать только в качестве певицы шансона. Я разноплановая, исполняю и городской роман, и просто романс. В рок обработке, возможно, тоже что-нибудь сделаю. В свое время я спела три песни с группой «Русский размер», например, композицию «Она лежала на земле». А если вспомнить мое ресторанное прошлое, то я в свое время пела репертуар Janis Joplin.

На Ваших концертах всегда очень теплая атмосфера, есть ли у Вас какой-то секрет или «фишечка», как раскачать зал?
У меня нет никакой «фишечки», самое главное – это быть самой с собой. Ведь здесь никого не обманешь. Сейчас люди всегда понимают, под фонограмму ты поешь или нет. Мое первое и неукоснительное правило – это петь живьем. Это мое личное мнение, которое я ни кому не навязываю. Второе – это надо быть всегда самой собой, а третье правило – надо любить своих поклонников. Когда ты выходишь, необходимо глазами, первыми звуками, первой строчкой окутать их, словно теплым пушистым одеялом, и с этого момента они будут в твоих руках. Им уже не хочется уходить, потому что здесь тепло и комфортно.

Без чего не можете начать день?
Без завтрака (смеется). Завтрак для меня очень важен. Я могу не пообедать, не поужинать, но завтрак для меня – это целый ритуал. Это или кашка, или творог со сметаной, или оладьи, кофе с молоком. Вообще я пью кофе 1 раз в день и только с молоком, больше я его никак не приемлю.
Еще я не могу начать день без того, чтобы не сказать дочери: «Доброе утро, моя девочка». Потому что это счастье, когда ты можешь кому-то сказать: «Доброе утро!»

Над материалом работала — Евгения Морогина