Часть силы той, что без числа
Творит добро, всему желая зла.
Гёте, «Фауст». (пер. Б.Пастернак)
Зародившийся на съемках фильма Александра Сокурова «Фауст», спектакль выдающегося хореографа Антона Адасинского уже несколько лет проходит с триумфом на разных площадках мира. В этом марте Петербургу посчастливилось принимать дрезденский театр DEREVO на Эрарта Сцене.
Поскольку гастроли DEREVO каждый раз для нашего города являются знаковым событием, которого ждут, предвкушают и заранее освобождают место в плотном графике личного календаря, на радость публике спектакль шёл пять дней подряд, каждый раз с неизменным успехом и полным залом.
Как неоднократно рассказывал Антон Александрович, сама идея постановки возникла из вынужденного физического молчания. На съемках фильма, дабы не привносить узнаваемую пластику Адасинского в такой непростой персонаж, как Мефистофель, Сокуров не разрешал ему танцевать. Но как такое возможно, когда речью идет о гении танца? Это же сродни пытке. И вот, тайком, по ночам, в пустых декорациях, в новом платье, которое также вдохновило на возникновение инфернальных образов и в обязательном порядке было введено в спектакль, Адасинский создавал свою собственную историю о Духе, всегда привыкшем отрицать.
Возникший спектакль несколько далек от общеизвестной сюжетной линии, и не является посвящением творчеству Гёте или Листа. Стоит отметить, что сам образ Фауста — не оригинальный персонаж произведения Гёте, а герой народной легенды, популярный у многих поколений немецкого народа. Неугасающий интерес к этому сюжету объясняется, по мнению В.Г.Белинского, тем, что в нем «заключены все нравственные вопросы, какие только могут возникнуть в груди внутреннего человека нашего времени».
«Мефисто Вальс» это переосмысление не только роли ростовщика-искусителя и его места во всеобщей системе координат добра и зла, это, в первую очередь, переосмысление себя, собственного пути познания.
Я верен скромной правде. Только спесь
Людская ваша с самомненьем смелым
Себя считает вместо части целым.
Я — части часть, которая была
Когда-то всем и свет произвела.
Свет этот — порожденье тьмы ночной
И отнял место у нее самой.
Гёте, «Фауст». (пер. Б.Пастернак)
Исследование жизни и смерти, света и тени, движения и покоя, земли и неба, радости и горя, добра и зла, балансирование на тонкой грани этих предельных состояний и территорий — всё это воплотилось в изящном и экспрессивном акте самопознания.
Антон Адасинский давно признан заклинателем человеческих душ. Каждый его Танец сродни шаманскому ритуалу, — приковывает, увлекает, завораживает и полностью подключает зрителя к происходящему. Точные выверенные движения, минимум декораций, природная мощь человеческого тела, — всё это максимально концентрируют внимание зрителя, который даже уже не в состоянии отследить, когда именно наступила точка невозврата, и началось совместное перерождение.
Над материалом работала — Наталья Кореновская
Фото — Lena Dolmatova
